Смена климата - Страница 41

— В восемьдесят седьмом в метро не было таких пожаров. Да и вообще, не было. Отдельные возгорания, нарушения техники безопасности, какие-то мелочи, ничего, похожего на объемные взрывы и облака огня.

— Думаешь, я не знаю?

«Летающего панка» Хасан помнил. Слишком много оказалось свидетелей того прыжка, и тема не осталась без внимания. Тийрмастеру пришлось позаботиться о том, чтобы замять дело. Нашлась цирковая труппа, взявшая на себя ответственность за несанкционированные трюки с зеркалами. Циркачей пожурили, оштрафовали, сделали им рекламу, тем все и закончилось.

Вампира, ошарашившего пассажиров метро в час-пик, так и не нашли.

Неудивительно, с учетом его необщительности.

По каменным стенам сочилась вода, отражая свет налобного фонаря. Под ногами хлюпала грязь. На удивление немного грязи. В канализационных стоках бродить приходится по колено в нечистотах, а тут — не страшнее, чем на грунтовой дороге во время дождя.

— Здесь уже безглазы живут, — сообщил Заноза, — чуешь их? Слышишь, как разбегаются? У них слух не хуже, чем у нас, и обоняние… не, ну похуже, конечно. Но все равно. Да только мы не пахнем. Я без понятия, как они нас от живых отличают.

— Они что, чистят водостоки?

— А у них выбора нет. Не чистили бы — потонули бы нахрен. Безглазы — не животные, у них мозги, как у людей, только работают по-другому. Инстинкты, да, как у зверья. Но звери меня не боятся, а эти — ссутся и прячутся.

— Может, если б они тебя разок увидели, перестали бы бояться, — Хасан полагал, что тон его достаточно серьезен, но Заноза круто развернулся и уставился ему в лицо.

— Смейся, смейся! Будь у них глаза, я б мог из них армию собрать. Такой шпионской сети ни у кого в мире не нашлось бы.

Несмотря на невеликий рост, вид у него был грозный. Правильная экипировка даже смешных юных панков превращает в суровых бойцов, а для рейда в Мюррей-мэнор Заноза экипировкой озаботился с настораживающим профессионализмом. За полсотни лет, проведенных в затворничестве, он разве не должен был отстать от современных военных тенденций? И ладно, Аллах с ним, с отставанием, но где он все это раздобыл, начиная с пистолетов — таких же, как загубленные Сондерсом и таких же, к слову, как у Хасана — и заканчивая приборами связи?

Они не собирались штурмовать Мюррей-мэнор, туда следовало незаметно прийти и незаметно уйти, но подготовились к боевому столкновению. Зажигательные боеприпасы — часть стандартного вооружения венаторов, делали полные бронекомплекты стандартным снаряжением вампира, направляющегося в логово венаторов. Даже будь у безглазов глаза, сейчас они вряд ли сочли бы Занозу заслуживающим доверия. И шпионить для него согласились бы разве что с перепугу.

— Хреновая сеть была бы, — пробурчал Заноза, отворачиваясь, — безглазы так себе агенты, вообще-то. Единственный плюс — никаких тайн не выдадут, они ни писать, ни говорить не умеют.

С цыганской магией довелось столкнуться раньше, чем добрались до подвалов Мюррей-мэнора. В какой-то момент Заноза отошел к стене, сунул руку прямо в каменную кладку, и рука провалилась по локоть.

— Нам сюда. Врубай свои глушилки. Сейсмодатчики отключены, но нас и просто так кто-нибудь услышать может.

Картинка вместо стены, скрывающая ответвление тоннеля. Мера предосторожности от вампиров, которые могут забрести в подземелья безглазов. Сами безглазы иллюзию не увидят и найдут тоннель, как только оттуда потянет сквозняком — как только будет сломана кладка подвала в Мюррей-мэноре. Но вряд ли рискнут по нему подняться.

— У них высотометр встроенный, я так думаю. — Заноза прислушался, но из узкого хода не доносилось никаких звуков, и он уверенно двинулся вперед, — найти бы мертвого безглаза, можно было бы посмотреть, как они устроены. Я знаю одного толкового врача, она бы разобралась. Но они своих мертвецов едят. Такая досада. А живых ловить, чтоб изучать, это свинство. Люди, все-таки.

— Ну, да, — Хасан изобразил понимание, — людей мы сами едим, незачем их на врачей тратить.

— Тот врач их тоже ест. У нее живорез. Болезнь такая. Слышал?

— Слышал.

Живорез был проклятием, и живорезами называли проклятых вампиров, но он не был болезнью. Вампиры не болели, уж Заноза-то об этом должен был знать лучше всех. Но какая разница? Для живых неизлечимая болезнь не отличается от проклятия, почему бы мертвому не считать проклятие неизлечимой болезнью? А вампиры, проклятые живорезом, могли кормиться только живой плотью. У них были дайны, позволяющие сохранять жертве жизнь до тех пор, пока на костях оставалось хотя бы волоконце мяса. И не было выбора между пожиранием живых и окончательной смертью. Никто из вампиров не способен убить себя. Никто не в силах преодолеть голод. Живорезы сходили с ума, куда бы они делись? И после этого их существование переставало быть таким мучительным.

Наверное.

Хасан встречал лишь одного проклятого, тот не страдал от живореза, наоборот, получал от него наслаждение, и был сумасшедшим, и был очень «толковым» врачом. Единственный из полутора десятков убитых вампиров, у которого Хасан не взял ни кровь, ни душу. Сжег тело и смыл пепел в канализацию.

Ничего это не решало — тварь воскресла под белым небом Ифэренн и теперь убивает там. Даже если бы смерть исцеляла от живореза, ублюдку нравилось его проклятие, и вряд ли он остановился, оказавшись на той стороне.

Но забрать его душу, означало рискнуть собственной. А Хасан не ставил целью сделать мир лучше. Разве что, если б «Крепости» предложили на это контракт с соответствующей оплатой.